На карте России существуют тысячи покинутых мест, исчезнувших вместе с их жителями. Деревня Угловая — одно из таких. Здесь больше нет ни школы, ни магазина, ни электричества. Однако здесь всё ещё живёт человек, который не покидает свой деревянный дом, несмотря на полное отсутствие соседей и благ цивилизации.
Добраться до Угловой непросто. Сначала необходимо доехать до Верхотурья, а затем преодолеть ещё 70 километров по реке Туре. Когда-то здесь кипела жизнь: работал совхоз, обрабатывались поля, содержались фермы и повсюду слышались детские голоса. Теперь же ничего не осталось, кроме тишины. Юрий — коренной житель этих мест. Он уезжал, работал фотографом в кооперативе бытового обслуживания, но в итоге вернулся сюда, на этот раз уже комбайнёром.
Сейчас ему за шестьдесят. Его день начинается на рассвете: он выгоняет телят, чинит сарай и колет дрова. Всю работу мужчина делает своими руками.
Живу скотиной, коров держу. У меня всего тринадцать маленьких телят,
— передаёт слова Юрия «Ямал-медиа».
Ещё в конце 70-х годов деревня стала пустеть. Хозяйства одно за другим закрывались, а людей переводили в крупные колхозы. Одни уехали в города, другие — в соседние посёлки. К концу 80-х в Угловой оставалось всего три семьи. Затем пожар уничтожил один дом, а другая семья перебралась поближе к «цивилизации».
Я остался один,
— с грустью в голосе признался Юрий.
Его братьев такая жизнь не привлекает. Они давно переехали в Серов и Екатеринбург. Один из них иногда наведывается в гости и привозит продукты. Если приехать не получается, он просит об этом знакомых. Эти короткие визиты стали единственной нитью, связывающей Юрия с «большой землёй».
В округе остались лишь крохи прежнего населения: меньше двадцати человек на десятки километров. Юрий показывает рукой на заросшие поля: «Тут два двора было, а дальше по дороге зернохранилище. Здесь раньше фермы были, коров держали, садили зерновые, картошку».
Сейчас из домашних животных у него остались коровы, кошки и собака-дворняжка. Продавать молоко некому, поэтому всё достаётся телятам. Днём мужчина занят хозяйственными делами, а вечером его ждёт любимое занятие.
У меня есть радиостанция, которая работает на любой частоте, поэтому я общаюсь с людьми от Калининграда до Владивостока. Но все сейчас в интернете сидят, по радио никто вживую не хочет общаться.
В Угловой нет ни газа, ни электричества, ни сотовой связи. Компьютер и другие электроприборы работают от солнечных панелей. Интернет Юрий ловит от вышки в соседнем Предтурье, но сигнал часто пропадает.
В Свердловской области подобных деревень немало. До соседней Усть-Хмелёвки от Угловой всего пара километров, но проехать на машине невозможно, только на вездеходе или грузовике. Усть-Хмелёвка когда-то возникла вокруг храма, построенного в 1911 году. В 30-е годы его разрушили. Теперь уже ничто не напоминает о прошлом. Старики рассказывают, что рядом было кладбище. Местные жители ходят по земле и не знают, нет ли под ногами чьих-то могил.
Когда-то в деревне был клуб, где собиралась молодёжь, работали больница, магазин и даже школа с детским садом. Но время не пощадило и эти здания. В этих краях всегда водились волки. Ночью, когда в темноте раздаётся их вой, особенно остро чувствуется близость дикой природы и понимание, что помощь, случись что, быстро не придёт.
Немногочисленные жители Усть-Хмелёвки, которых осталось чуть больше десяти, довольствуются малым: проведённым интернетом и подвозом хлеба три раза в неделю. За остальными продуктами им приходится ездить самим в другие населённые пункты. Обычно они выбираются за покупками раз в два месяца и сразу запасаются всем необходимым. Так и живут.
Почему же люди не уезжают отсюда? На этот вопрос Юрий ответил просто: «Всему своё время. Когда-то придёт и такое время, когда хозяйство придётся бросить. Все уезжают из деревень, мы остаёмся одни. А куда деваться?»
На пути к Угловой и Усть-Хмелёвке встречаются десятки таких же мест. Брошенные дома, проржавевшие телеги и машины, пустые зернохранилища. Целая череда деревень-призраков, в которых властвуют лишь тишина и ветер.